Алексей КРАВЧЕНКО: «Я БОЮСЬ ТОЛЬКО ПРЫГНУТЬ С ПАРАШЮТОМ»
— Вот на днях мы с женой стояли в магазине, и там пружина такая длинная продавалась, которой засоры пробивают. Я ей говорю: “Вот смотри, надо купить”. Жена так смотрит на меня и спрашивает: “Если будет засор, ты сам будешь это делать или все-таки позовешь сантехника?” Я говорю: “Позову сантехника”. “Тогда зачем это покупать?” — резонно замечает она. Нет, конечно, что-то я сделаю, но ремонт сам делать не буду, потому что ничего в этом не понимаю.
— Интересно, а на сколько лет вы себя чувствуете? Вот в “Рождественской мистерии” играли же вы героя и 18-летним, и 40-летним.
— Гораздо младше, чем есть на самом деле, по мозгам — это точно. По мозгам это просто какой-то караул, подросток, да и только.
— И приближающиеся 35 лет — это не ваш возраст?
— Нет, не мой, физиология где-то обогнала, я даже не понял где и даже не заметил когда.
— И при этом вам нравится тот темп, в котором идет ваша жизнь. Не слишком ли он ускорился?
— Нет, я считаю, что это правильный темп, главное, ровно дышать.
— Вот мне что еще показалось интересным. В “Звезде” вы снимались с приятелем с институтских времен. С другим своим товарищем группу “Гуарана” организовали. У вас все друзья с юности?
— C теми ребятами, с которыми с детства дружили, жизнь развела, кто-то запил, кто-то уехал, причем не очень далеко, но не нашлось общих интересов, а ведь были не разлей вода.
— Дружба обычно не выдерживала каких испытаний?
— Первое, естественно, финансовое. Или с тобой дружат, а потом вдруг выясняется, что дружили только потому, что ты вроде как известный и интересно было потом где-нибудь за столом об этом упомянуть. Но, как правило, с такими людьми сама ситуация разводит. К сожалению, я сейчас расстался с товарищем, с кем мы начинали “Гуарану”. Вместо него появился вокалист, но его фамилия специально умалчивается, хочу все сделать серьезно, так что давайте дождемся презентации.
— Он под стать вам с Турчинским, такой же плечистый?
— Отнюдь. Из группы так выделяемся только я и Турчинский. Гитарист у меня субтильный, но лицо у него безумно красивое, многие говорят, что с него только Иисуса писать.
— Ваше музыкальное образование в чем заключалось?
— В институте научился сам на гитаре играть, потом пару лет провел в джазовой студии. Не могу сказать, что джаз — это моя музыка. Я могу слушать джаз, когда мне хорошо, но если мне надо что-то энергичное, ставлю диски начиная от тяжелых и заканчивая мощной электронной музыкой.
— Не боитесь, что вот за группу взялись актеры, собрались, поскольку было время, а потом все забросите?
— Понятно, что, когда компания людей долго существует, это как большая семья, в ней всего хватает — и хорошего, и плохого. Доходило до того, что я думал: все, распущу всех, хватит. Мне вообще говорят: а музыка — это хобби? Но хобби это не назовешь, потому что туда вложено столько твоих сил, нервов, а сколько на все это ушло денег... И если после всего того, что накуролесил, я смогу легко сказать: “А, надоело”, — тогда либо я дебил, либо несерьезный человек, и это меня не оправдывает, или я действительно сильно по возрасту физическому и умственному отличаюсь. Обратной дороги нет. — Группа обычно как существует — дает концерты, ездит на гастроли, а вы?
— Когда еще Кирилл был, мы начинали бурную концертную деятельность, выступали по клубам. Но это сильно изматывало, я наутро вставал с ощущением, как будто на мне пахали. При этом было все по-взрослому: у нас были техники, которые выставляли нам аппаратуру, единственное, что мы делали, — приносили гитары, надевали их и играли.
— В кино вы не предполагали группу использовать?
— Музыка наша звучала в картинах, может, и еще прозвучит. Просто так можно дойти до того, что ты будешь музыку для кино писать и не будешь думать о том, чтобы концерт собрать.
— Концерты давать лучше?
— Конечно. У нас все-таки планы грандиозные.
МК-Бульвар
от 13.09.2004
